О счастье земном и благе небесном.
Существует
расхожее представление о счастье как о некой сумме земных благ, своего
рода социальном пакете, который делает жизнь человека комфортной и
беспечной. Для каждого он свой, но все равно: либо тебе повезло и ты
счастлив, либо тебе остается влачить жалкое существование неудачника.
Такое понимание счастья является примитивным и упрощенным.
Счастье
нематериально: это состояние души. Конечно, счастье разными людьми
понимается по-разному. Кто-то находит его в семье, кто-то идет в
монастырь, чтобы всю свою жизнь посвятить служению Богу: для монаха это
является счастьем. Кто-то не имеет семьи, но находит счастье в труде на
пользу людям, в том, что его работа приносит радость ему и другим. У
кого-то, может быть, вообще ничего нет, но он все равно счастлив. Рад
тому, что на улице хорошая погода и у него в данный момент ничего не
болит. Разные бывают люди. Случается, что человеку дается все:здоровье,
материальный достаток, хорошая семья; казалось бы: живи и радуйся, а он
все равно несчастлив, не ценит все это и все время чем-то недоволен.
Итак,
счастье не очень-то зависит от материальных условий жизни, оно
находится внутри самого человека, в его собственной душе: «Не придет
Царствие Божие приметным образом… Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас
есть» (Лк. 17: 20, 21). Это, как уже было сказано,состояние души: умение
ценить все то, что нам дается, и благодарить Бога за это.
Каждый
день может подарить нам счастье, нужно просто уметь видеть его. И, может
быть, слова апостола Павла: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За
все благодарите» (1 Фес. 5: 16–1) и есть формула счастья? Уметь
радоваться жизни, всегда быть с Богом и благодарить Его за все, что Он
нам посылает. Известно, что благодарение привлекает новые дары Божии и
помогает пережить трудные периоды жизни.
Святитель Иоанн Златоуст
говорит: «Случилось хорошее – благословляй Бога, и хорошее останется.
Случилось плохое – благословляй Бога, и плохое прекратится. Слава Богу
за все!» Нужно не только уметь видеть счастье в своей жизни, но и
относиться к нему бережно, не расплескать его.
На эту тему есть
одна восточная притча. Некий юноша как-то спросил у отца: «Что есть
счастье?» И отец послал его к знаменитому мудрецу. И вот молодой человек
идет к прославленному учителю и ожидает увидеть подвижника, аскета, но
оказалось, что мудрец – человек весьма богатый, у него роскошный дворец,
наполненный произведениями искусства. Юноша приходит во дворец к
мудрецу и задает ему свой вопрос: «Учитель, скажи мне, что такое
счастье, как это можно понять?» Учитель дал ему маленькую ложку,наполнил
ее оливковым маслом и сказал: «Обойди мой дворец, осмотри все те
сокровища и прекрасные творения, которые в нем находятся, и,вернувшись,
расскажи, что ты видел. Но сделай это так, чтобы не пролилось это масло
из ложечки». Через некоторое время юноша вернулся истал рассказывать о
том, что он видел, но добавил, что не смог обойти и осмотреть все
сокровища, так как пока он разглядывал, масло расплескалось из ложечки.
Тогда мудрец вновь наполнил ложку маслом и повторил просьбу. Когда юноша
вернулся и учитель спросил его о том, что он видел, то отрок сказал: «Я
ничего не смог увидеть в твоем дворце, потому что я следил за тем,
чтобы не расплескалось масло». И действительно, он принес ложку, не
пролив из нее ни капли. «Вот в этом и есть счастье, – сказал мудрец, –
суметь сохранить тот дар, что у тебя есть, не растратив его впустую».
Эта
притча говорит нам о том, что, заглядываясь на богатства и красоту,
которые нам не принадлежат, которыми нам не дано обладать, мы не только
не сможем даже толком рассмотреть их, но и потеряем то, что у нас есть.
Говоря
о счастье вообще и о семейном счастье в частности, невозможно не
затронуть тему любви, ибо любовь и счастье – это родные сестры; два этих
понятия тесно связаны друг с другом. Один мудрый человек сказал:
«Счастье не в том, чтобы быть
счастливым самому, а в том, чтобы делать счастливыми других людей».
Можно
дополнить эту мысль: «Тот, кто делает других счастливыми, и сам
счастлив». Ведь возможность любить, дарить людям счастье – это есть
проявление в нас образа Божия. В этом мы уподобляемся Самому Богу.
Господь
творит мир и человека именно из любви. Бог не может не изливать Свою
любовь, не заботиться о человеке, ибо Он Сам и есть Любовь.
И конечно, по-настоящему счастлив только тот человек, который умеет любить и дарить любовь и счастье другим людям.
Cчастье
напрямую зависит от нашего отношения к действительности, от того, как
мы строим нашу жизнь, относимся к людям и ценим все то, что нам посылает
Бог.
Священник Павел Гумеров.
автор: Протоиерей Валериан КречетовMon, 4 Jun 2007, 10:23 :
Несчастье
современного человечества заключается в том, что, как прекрасно сказал
Святитель Николай Сербский, человечество перестало понимать. Он говорит:
«Первые люди немного знали и все понимали, потом стали знать больше, но
меньше понимать. Наконец (и это мы видим как раз сегодня),люди могут
почти все знать, но ничего не понимать».
Дело в том, что понятие счастья относится к духовным вещам, а их невозможно объяснить.
Часто приходится слышать:
«Счастье
в здоровье». Было бы счастье в здоровье, не было бы самоубийств среди
здоровых людей. Часто многие здоровые люди несчастны. Может быть,
счастье в богатстве? Среди богатых счастливых мало. А если власть?
Человек во власти сам себе уже не принадлежит, ведь он должен выглядеть,
должен присутствовать, он должен, должен, должен... Какое там счастье!
Сказать: «Счастье в семейной жизни», — счастливых пар не так уж много...
Сказать: «В детях»?.. Почему так много женщин избавляются от этого
счастья абортами? Что ж они сами себя лишают этого счастья?
В чем же
тогда земное счастье? Все-таки, видимо, счастье земное только тогда
настоящее, когда сопричастно счастью небесному, когда в нем любовь
неизменяемая, непреходящая, верная, когдасемья — это союз любящих
сердец, неизменный, неразрушимый, когда дети — во Славу Божию и
благословения Божии, когда чада чад утешают. Тогда это именно счастье.
Блаженство — это и есть счастье. Я вот подумал, что нет такого слова
«счастье» в духовном смысле, есть понятие «благо». Благо, как сказал
Преподобный Серафим Саровский (а он пережил то состояние, о котором
говорил), —это то блаженство, за которое всю свою земную жизнь человек с
радостью согласился бы находиться в келье,наполненной червями... А
здесь, в земной жизни, может человек быть причастен такому благу?
—
Человек рожден для вечной жизни с Богом и здесь должен готовиться к
этому. Просто многие люди не понимают данного им Богом блаженства,
вообще удаляются от Бога и потому несчастны. Но тоска по раю остается у
всех, и желание избавиться от этой тоски и есть поиск счастья.
Архимандрит Кирилл (Павлов) (р. в 1919):
Кроткий
человек во всяком положении и состоянии сохраняет мир души и чувствует
себя блаженным. А что может быть выше и дороже душевного спокойствия?
Чего мы ищем в мире более всего, как не спокойствия? Напротив, никто так
не злополучен, как не имеющий мира и спокойствия и находящийся в
непрестанном смятении и страхе, ибо тогда ни богатство, ни слава,
никакое вообще земное благо не имеет цены. А при спокойном душевном
состоянии человек и в низкой доле, и в бедности бывает доволен и
счастлив.
ПреподобныйИсидор Пелусиот (V век):
Счастье
ненавидит тех, которые ненасытно гонятся за деньгами, и не соглашается
посещать их, а больше всего любит украшающих жизнь свою тем, что и
нуждаются не во многом, и довольствуются малым: их-то счастье и посещает
охотно.
ПреподобныйВарсонофий Оптинский (1845-1913):
Жизнь
есть блаженство... Блаженством станет для нас жизнь тогда, когда мы
научимся исполнять заповеди Христовы и любить Христа. Тогда радостно
будет жить,радостно терпеть находящие скорби, а впереди нас будет сиять
неизреченным светом Солнце Правды – Господь... Все Евангельские заповеди
начинаются словами«блаженны» – блаженны кроткие, блаженны милостивые,
блаженны миротворцы...Отсюда вытекает, как истина, что исполнение
заповедей приносит людям высшее счастье.
Св.праведный Иоанн
Кронштадтский (1829-1908): Не ешь досыта, не спи досыта, трудись с
усердием, молись всем сердцем; будь от души послушен родителям и
начальникам, доброжелательствуй всякому, будь доволен всеми, и ты будешь
доволен собою, здоров и счастлив.
"Успех – это получить, то что хотел. Счастье – это любить то, что имеешь."
СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА
Тихо
и нежно звучал голосок Аленки, читавшей вслух подаренную батюшкой
книгу. Никто ее не слушал, но она все же четко проговаривала вполголоса
каждое слово, чтобы из сухих этих слов родилась перед ней картина… "В
воскресный день в храме на Литургии, младенец трижды возгласил во чреве
матери - перед чтением Евангелия, во время пения Херувимской песни и при
возгласе "Святая святым". Младенец прежде рождения явил всем знамение,
что он будет служителем Святые Троицы…"
Аленка
закашлялась, отложила книгу, натянула одеяло до подбородка. Дверь
приоткрылась, и показалось красивое, сильно накрашенное мамино лицо.
Увидев, что дочка не спит, мама вошла.
- Аленушка, ты как?
Подошла, положила ладонь на лоб.
- Температура не спадает! Как же ты так, а? И книжка… Тебе сейчас читать вредно! Голова болит?
Алена виновато улыбнулась.
- Чуть-чуть.
-
Попробуй заснуть. На работу сама мне позвонишь, а то еще разбужу
ненароком. Температуру меряй. Таблетки пей и чай с медом. Отцу тоже
позвони. Я пошла. А ты - спи. И чтобы - никакого чтения!
Едва захлопнулась дверь, Аленка перекрестилась и вновь взялась за чтение жития Преподобного Сергия Радонежского...
***
Библиотеку закрыли на полчаса, и дамы, достав термосы и бутерброды, принялись за обед. Задребезжал телефон. - Галина, это тебя!
Аленкина мама взяла трубку.
Одна из женщин, новая работница, зевая, вытащила сигареты.
- Ох, скука скучная. Ой, бабы, кабы не нужда, ни за что б я к вам сюда не пришла.
-
И то верно, - в тон заверещала худая, красивая девица в очках. - Ну
ладно б оклад был... А то здесь вон одна - только из школы, другая -
потому что делать ничего больше не умеет, - да ее муж содержит, ладно, -
и я - высокоученая. Вот диплом получу, уйду во что-нибудь коммерческое.
-
Да кому они сейчас нужны, твои дипломы? - с неизменным зевком вопросила
новенькая. - Ты молодая, бойкая, может, и устроишься куда... А я-то?
Галку муж, говоришь, содержит, тебя - родители, ну а меня - кто? Я здесь
на время. Под сокращение попала, а тут вроде от дома близко. Уйду
скоро.
- И библиотеку закроют, - добавила вернувшаяся Галина. - Если разбежитесь все.
-
Кому нужны сейчас библиотеки, Галь? - спросила новенькая. - Любовные
романы и так на каждом прилавке можно купить. А ты чего такая невеселая?
-
Будешь веселой! Дочка звонила. Почти уж неделю температура не ниже
тридцати восьми. У всех дети как дети, два дня поболеют, покашляют, и
здоровы. А моя - три раза за зиму, и не меньше, чем на две недели.
- Большая дочка-то? - поинтересовалась девица в очках.
- Большая. Пятнадцать скоро. А здоровья с детства как не было, так и нет. Ох, девки, и намучалась я с ней. Да тут еще…
- Че-е-го? - зевая, спросила новенькая.
- Да опять залетела, - Галина махнула рукой. - И предохранялась ведь. Чего теперь делать, и не знаю.
- А чего не знаешь-то, - ухмыльнулась новенькая. - Рожать, что ль, собираешься?
-
Ой, нет! Как вспомню про Аленку, про болячки ее, да про странности
всякие... С одной замучалась! Муж хоть и зарабатывает, но на троих еле
хватает.
- Тогда какие проблемы? Чистки, что ль, боишься? Слушай, а хочешь, я тебе таблетки принесу? Проглотишь, и все в порядке.
- Давай...
- Принесу завтра. Ладно, открываться пора. Стучатся уже, или кажется?
***
...Среди
ночи Аленку как будто сильно толкнули в грудь. Она в испуге раскрыла
воспаленные глаза, и взгляд ее потонул в темноте. Лишь в щель между
полом и дверью пробивался свет, значит, родители на кухне. Алена лежала и
прислушивалась к своим ощущениям. Кроме изнурительного, но уже
привычного жара и легкой ломоты в глазах, она чувствовала что-то иное,
неприятное и тяжкое, описанию не поддающееся... На сердце вдруг
навалилась тоска, и ей захотелось плакать. Поддавшись внезапному порыву,
Аленка вскочила с кровати, накинула халатик и босиком побежала на
кухню, туда, где горел свет…
Галина кормила мужа, одновременно обсуждая возникшую проблему.
- А что делать? - он пожал плечами. - Справишься, что ли, с двоими?
-
Тут и думать нечего. Меня больше Алена беспокоит. Она и так всегда была
необычная. А тут еще эта Церковь… Я понимаю, там, на Пасху, свечку
поставить... Но ведь каждое воскресенье ходит!
- Я поговорю с
ней, - поддержал папа, прожевывая котлету. Галина меж тем сокрушенно
покачивала головой, вспоминая странности Аленки. Она достала принесенные
ей новенькой таблетки и проглотила, запив водой...
...Стакан
выскользнул из рук, ужас сотряс вдруг онемевшее тело, и Галина, побелев,
слушала, как, вырываясь из ее нутра, наполнял всю кухню, и, казалось,
весь дом, и все существо ее, и все вокруг... детский крик. Крик
нерожденного младенца, крик плача, крик боли... И ужас был в
младенческом крике-плаче, как у взрослого, мыслящего и чувствующего
существа... Так не мог кричать младенец, но это кричал он. И Галина,
падая на стул, посмотрела на мужа, ища у него помощи, но и в его
округлившихся глазах тоже был ужас…
- Ты... что-нибудь слышал? - Галина не могла поверить в происходящее.
- Да, - она не узнала его хриплого голоса. - Да... это кричал... наш ребенок.
Вот тут-то и вбежала Аленка, услышавшая непонятный крик, вбежала, громко и отчаянно плача, повторяя, словно знала наверняка:
- Это моя сестра... мама, что ты сделала с моей сестрой?!
Никто
не задал вопроса, почему "сестра", никто не удивился, как вообще могло
такое произойти, - Алена своим болезненным видом перепугала родителей.
Если бы отец не поддержал ее, она упала бы от слабости. Он отнес ее на
кровать. Измерили температуру - за сорок.
- Может, "скорую" вызвать? - металась Галина в отчаянии.
- Не надо, - попросила Аленка. - Не хочу уколов, дайте попить святой воды!
Мама искала святую воду.
- Господи, - простонал отец. - Если бы знать!
Галина подошла к Аленушке с чашкой. Отпив несколько глотков крещенской воды, Аленка успокоилась и уснула...
***
-
Тебе лучше, дочка? - мама сидела у кровати и виновато улыбалась. В
серо-голубых глазах Аленки она видела непривычную, очень странную для
девочки, особенно такой, как Аленка, почти пугающую жесткость.
- Мама, моя сестра умерла?
Галина покачала головой.
- Нет. Но врачи сказали, что у меня родится больной ребенок.
Аленушка быстро отвернулась к стене.
- Дочка… ты не хочешь меня видеть?
- Нет. Я просто плачу.
Когда
она вновь повернулось к маме, та с облегчением заметила, что взгляд
светлых, полных слез Аленкиных глаз смягчился. Не было в них больше
ничего пугающего, только страдание и сострадание…
- А почему ты уверена, что это девочка? - робко спросила Галина.
- Я видела ее во сне, - серьезно ответила Аленка. - Мама, она очень красивая!
И вдруг, вскочив с кровати, стала перебирать вещи в шкафу, отчаянно, умоляюще приговаривая:
- Нет, так нельзя, мамочка! Надо что-то делать, надо сестренку вымаливать, я в Сергиев Посад сейчас поеду...
- Куда?! - ужаснулась мать. - Бредишь, что ли? Немедленно ложись в кровать! Вот еще выдумки.
Аленка встала перед ней, напряженная и строгая, откинула длинные светлые волосы с лица.
-
Нет, мамочка, это не выдумки, и ты меня не остановишь! Это знамение
было. Она кричала! Кричала в тебе, нерожденный младенец. Мамочка!
Поехали вместе в Сергиеву Лавру! Сергий, батюшка, он поможет...
- Остановись, Аленушка! У тебя же температура... Не пущу!
- Пустишь!
Галина
почувствовала, что она не в силах ни голоса повысить, ни руки
поднять... Обмякнув, она опустилась на Аленкину кровать и только глядела
на дочь. Она не знала, что Аленка читает сейчас про себя "Живый в
помощи". А когда Аленка ушла, Галина погрузилась в забытье, упав лицом в
подушку.
К ночи Аленка не вернулась. Родители хотя и знали, что в
Сергиевом Посаде живет подруга дочки, у которой можно заночевать, но,
конечно, сильно тревожились.
- Как ты могла ее отпустить?! - ревел отец. - Ты - мать! Больную, с температурой!
Галина хотела возразить, но осеклась. Неожиданно для себя она сказала:
- Как я, мать, могла пытаться убить свою нерожденную дочь... как я могла искалечить ее?!
И отец, ощутив внезапный стыд, замолчал. Неожиданно для себя...
Они
не знали, что в Сергиевом Посаде, близ Лавры, Аленушка уже в который
раз на коленях читает акафист Преподобному Сергию, читает не глазами, а
душой, вымаливая здоровье для нерожденной пока еще сестренки и
вразумление для горячо любимых своих родителей. И верит, несомненно, что
великий игумен Радонежский, обещавший, что никто не отыдет из Лавры его
неутешенным, призрит на мольбы отроковицы и все свершит с Божьего
произволения по слову ее...
2002 г--- Кравцова.
|
